В годы моей работы в полиции мы постоянно составляли психологические портреты преступников – и тем самым облегчали наши расследования. Мы даже регулярно прибегали к помощи специалистов по составлению таких портретов и психологов, которые могли помочь со сбором дополнительных разгадок в расследовании затянувшихся дел, что, по меньшей мере, могло бы подсказать направление поисков виновного.

В дигитальном подразделении судебной экспертизы, где я провёл почти десять лет, составление психологического портрета компьютерного преступника стало всё более затруднительным делом, потому что время для дешифровки быстро иссякало. Однако, порядка 60% преступлений, которые удавалось быстро расследовать, касались педофилов. Но это столь тёмная часть общества, примирение с которой невозможно.

Тем не менее, создание профиля педофила в те времена представляло меньше сложности, чем, допустим, классификация мошенника, ведь они, как правило, подпадали под небольшое количество предопределённых профильных групп. Это было совсем немудрено, к нам поступала информация о преступлении, и мы получали полный доступ к их компьютерам и телефонам для поиска свидетельств, что означало получение доступа к их жизням, семьям и хобби. Самое интересное – некоторые из преступников могли жить внешне обычной жизнью, но стоило только подвергнуть тщательному анализу их жёсткие диски и покопаться в истории поисков, то вскрывалась совсем другая, тёмная сторона их жизни.

Я уже стал приходить к мысли, что каждый человек – это потенциальный преступник, но вскоре понял, что, если я продолжу в том же духе, я потеряю веру в общество. Однако жизнь, в которую я вникал, пытаясь найти доказательства для суда, потрясла меня: подумать только – эти люди до сих пор «скрывались» у всех на виду, маскируясь под порядочных граждан. Мой «список Шиндлера» в отношении осужденных педофилов включал учителя, лидера скаутов, полицейского и даже начальника службы местного совета по делам детей.

Встречаясь с такими личностями и изучая их жизнь до выдвижения им обвинения и осуждения, я понял, что единственная черта, которую я мог бы выделить у всех них – это выраженная склонность к социопатии, т.е. склонность к антиобщественным поступкам. У них хорошо получалось убеждать общество в том, что они вполне приличные и добропорядочные люди, в то же время они успешно скрывали зловещие стороны своей жизни за закрытыми дверями.  

Вы можете спросить: а какое отношение всё это имеет к киберпреступникам? Они что, тоже социопаты? Я могу сказать следующее. К сожалению, в случае киберпреступности создать профиль преступника и выявить серию результатов для получения синопсиса в том понимании, как это происходило в подразделении дигитальной судебной экспертизы, включая способность анализировать компьютеры выпущенных на поруки, совсем непросто.

Убийцы, педофилы, мошенники и наркодилеры всегда оставляют у себя на компьютерах свидетельства своей деятельности. И следователи дигитальной судебной экспертизы в состоянии определить их по одной ошибке – эти ошибки обычно не из разряда технических. Или, хотя бы, не настолько технические, чтобы попытаться снизить риск быть пойманными. Конечно, они учатся, но с опозданием, пытаясь зазубрить то, что уже сделали эксперты, а потому виновные оставляют массу свидетельств, которые позволяют их отследить. Даже такие преступления, как убийства, зачастую совершаются в порыве страсти, когда времени едва ли хватит на то, чтобы открыть защищающий от прослушивания TOR- браузер или расплатиться за орудие убийства электронными деньгами. 

Лицо сегодняшнего киберпреступника сегодня не поддаётся определению (и не потому, что оно скрыто капюшоном). В сравнении с количество совершающихся ежегодно киберпреступлений, число арестованных киберпреступников мизерное. Когда человека арестовывают за убийство или мошенничество, у подозреваемого есть телефон, планшет, ноутбук и т.п., где можно поискать доказательств в поддержку обвинения. Несмотря на то, что эти поиски сродни поискам иголки в стоге сена, но, по крайней мере, есть шанс отыскать полезную информацию. А вот личности, которые выбирают путь совершения киберпреступлений, готовятся к ним весьма основательно – прежде чем нанести удар, изучают необходимые навыки и знают, как замести следы. 

По сути, когда речь идёт о том, чтобы загрузить анонимный браузер, поискать в облаке вредоносную программу, оборудованную «горячей линией» и гарантией возврата денег, то очень сложно предсказать принадлежность к какой-либо демографической группе и обрисовать психологический портрет того, кто проделал вышеупомянутые простые процедуры. Проще говоря, киберпреступником может оказаться кто угодно. Научиться проворачивать нечистое дело, почти не оставляя следов, может практически любой, так что не будет преувеличением заявить: такая модель поведения выглядит вполне привлекательной даже для менее искушенных подражателей хакерам. 

Преступники по-прежнему ленивы, просто теперь они стали умнее. Возможно, поэтому они больше не бегают по банкам в балаклавах с криком: «Руки вверх!». Гораздо проще украсть миллион через Интернет, не оставляя за собой тьму улик. Причём, некоторым это доставляет ещё большее удовольствие – ведь за руку их не схватишь.

Проблема заключается в том, что полиции достаётся за то, что она-де прилагает недостаточно усилий в борьбе с киберпреступностью, хотя полиция не сидит сложа руки, пытаясь играть в кошки-мышки, но разрыв увеличивается с каждым днём. Финансирование всегда останется проблемой, но сейчас это выглядит так, будто полиция идёт по пути наименьшего сопротивления, говоря: «…нам это не под силу», возвращаясь к раскрытию преступлений не в виртуальном, а в реальном мире, где подозреваемого выдают ДНК и отпечатки пальцев. 

Время преступников в балаклавах и капюшонах прошло. Они живут и работают среди нас, на виду, и именно поэтому идентифицировать их становится всё сложнее. Правоохранительные органы не сидят сложа руки, но каким бы мрачным не рисовалось будущее, впереди маячит луч надежды – это превентивные меры. Если мы просто сделаем ставку на безопасность, у нас у всех будут выше шансы не попасться на удочку лохотронщиков, лишив их возможности проворачивать свои аферы. Поэтому давайте ещё раз задумаемся о своей безопасности. В войне против киберпреступности ключевыми факторами являются обучение и практическая подготовка. Вместе мы победим киберпреступников!

Источник: Welivesecurity
Автор: Jake Moore